Русский медведь. Цесаревич - Страница 49

Вот и поплакался Петр в жилетку австрийскому послу, что на штурме Азова положил половину армии. Огненного припаса нет, все извели. С мушкетами да фузеями проблемы, больно изношены. Свинца на пули не хватает. Пушки хоть репой заряжай, все ядра извели. Да не просто так, а половину «старых, изношенных стволов, помнящих еще далекие древности», совершенно разорвало от напряженной пальбы. Причем Петр не просто так плакался, а еще и продемонстрировал совершенно потрепанные части стрельцов, которые возвращались из-под Азова.

Само собой, это была «потемкинская деревня» наоборот. Набрали крестьян из-под Тулы, на вид напоминающих узников Бухенвальда, благо что это было несложно. При том уровне урожаев и агротехники настоящей проблемой являлось найти крепких и здоровых «пейзан», а не наоборот. После чего обрядили их в обноски, собранные с добровольцев из старых полков, зачисленных в стрелковые роты. Выдали списанные мушкеты самого убогого вида, которые даже стрелять не могут. И пустили по тракту Воронеж – Москва. Да не просто так, а приставив для пущей солидности бравых генералов с именем и походное имущество.

В общем, австрийскому послу хватило двух полков ряженых, чтобы уехать в Вену совершенно расстроенным. А уже через квартал Петру по линии иезуитов стало известно, что в Стамбуле очень обрадованы таким положением дел в армии далекой Московии. И уже назначили нового хана в Крым, дабы собрать все боеспособные части и вести их на помощь Мустафа-паше в Сербию под Белград.

– Патрик! – с довольной улыбкой воскликнул Петр, увидев стоящего за спиной дежурного генерал-полковника. – Заходи. Садись.

– Что-то случилось? – на плохом русском поинтересовался шотландец, настороженно смотря на лицо русского царя, выражавшего необычайное довольство, чего обычно не наблюдалось.

– Операция «Большой куш» начинается.

– Но мы же не готовы…

– Сколько у нас войск?

– Три наспех развернутые пехотные бригады, батальон морской пехоты и шесть рот конных егерей. Суммарно около восемнадцати тысяч.

– Вооруженных новейшими французскими фузеями со штыком нашего производства. А егеря так и вообще – нарезными штуцерами под секретную пулю. Да и новых пушек отлито изрядно.

– И что с того? У Бахчисарая восемьдесят тысяч да кое-что в османских гарнизонах.

– Было.

– Что было? – не понял Гордон.

– Ушли войска хана на запад – под Белград. Пять дней назад как прошли Перекоп. Скоро начнут через Днепр переправляться. Не все, конечно, но через перешеек прошло около пятидесяти тысяч, включая три тысячи мушкетеров личной гвардии хана.

– То есть…

– Да. Мы со своими восемнадцатью тысячами не встретим там достойного противника. Главное – позволить войскам Саадета уйти подальше. За Днепр, а лучше за Дунай. Надежный заслон у днепровских переправ мы поставим. Думаю, две роты конных егерей справятся. Заодно и прочих разбойников погоняем.

– Но войска в пехотных бригадах не обучены совсем.

– Они набраны из охочих стрельцов и старых полков нового строя. У всех за спиной от двух и более военных кампаний. Да, они далеко не так хороши, как нам хотелось, но ведь все должности от звеньевого до бригадного командира занимают наши люди. Так что не все так плохо.

– Эх… боязно мне. Очередной поход в Крым. Сколько их было?

– Скажи, разве мы с тобой когда проваливали начатое дело? Излишне не переживай, Бог даст, накажем супостата… Вернем ему все годы набегов на Русь сторицей. Я верю, что Бог всегда помогает правому.

Глава 3

21 июля 1691 года. Керчь

Стоял полный штиль. Теплая, нежная погода, буквально обволакивающая чуть маслянистым ароматом теплого моря. Три часа утра. Луны не было. Сплошная темень и тишина. Лишь на двух османских галерах горели кормовые огни масляных светильников. Однако именно эта тишина и темнота скрывали от ненужных взглядов аккуратно крадущиеся малые галеры русских…

Абдула сонно потер глаза и потянулся. Очередная вахта на этой вонючей лоханке его сильно раздражала, в то время как большая часть команды отдыхала в этом городишке. Да практически деревне! Три сотни жителей… С ума сойти! Но он не роптал на свою судьбу. После того что он учудил в Стамбуле, хорошо, что просто сослали в эти дикие места. Могли и голову снять.

Он стоял у борта и с довольным видом справлял малую нужду, наслаждаясь убаюкивающими звуками журчания струи. Но вот все закончилось. Османский моряк стряхнул свой «агрегат», убрал привычным движением в широкие шаровары и открыл глаза, намереваясь двинуться на свою лежанку. Но не тут-то было. Прямо напротив него из ночной черноты выплыло черное лицо незнакомца, сверкающего лишь зубами да белками глаз в отблесках тусклого фонаря.

Абдула не успел даже крикнуть, как крепкие, практически заботливые руки зажали ему рот и быстрым движением перерезали горло. После чего аккуратно зажали, чтобы не дергался. Горе-моряк попытался, но куда там. Три крепких морских пехотинца знали свое дело, устраняя объект без лишнего шума.

Не прошло и пяти минут с начала этого абордажа, как майор Гордеев вытер лоб от пота, выступившего от напряженного ожидания, и приказал пускать красную ракету. Галеры были захвачены чисто и находились под контролем бойцов роты морской пехоты.

– Как мы их! – довольно отметил командир первой роты, непосредственно выполняющей это задание.

– Шалопаи какие-то, – произнес Гордеев с недоумением и пожал плечами, вспоминая то, как их жестко гоняли в учебно-тренировочном центре «Заря» и к чему готовили. – Наверное, нас не ждали. А может, и вообще сброд.